– В экстазе? – мстительно не поверил Ерофил. – А Манька клянется, мол, в сарае!
– А ты докажи сначала, что тот нагулыш мой! – разъяренным жеребцом притопнул волхв.
– Щаз, разбежался и кинулся доказательства искать. А может, тебе еще и ключ от хаты выдать, где девки визжат?! – упрямо нагнул голову чародей.
– Какие тебе еще девки? – ревниво парировал блудливый первосвященник. – Ты же сам минуту назад признался, что импотент и посему не ведаешь утех плоти!
– Уймись, боров раскормленный! – оскорбился Ерофил. – Типа, ты много знаешь. Да на самом деле то, что у тебя оргазмом считается, просто бронхиальная астма!
Внимательно следивший за перебранкой князь удивленно приподнял бровь, кажется тоже сделав для себя какие-то неожиданные и весьма неприятные выводы.
– А ты не строй из себя умного, – между тем продолжал наступать волхв. – Я-то свою организму получше тебя знаю…
– Умный всегда во всем сомневается, – язвительно хохотнул служитель Смерти, – и только идиот уверен в чем-то полностью…
– Ой ли? – чутко встрепенулся князь. – Вы за это поручитесь?
– Абсолютно! – наперебой, стараясь перекричать друг друга, заголосили священники, а потом поняли, что выставили себя на посмешище, оскорбленно взвыли и бросились в драку.
С громким треском столкнулись крепкие посохи и не менее крепкие лбы… Повинуясь жесту князя, рынды побросали топорики и кинулись разнимать сражающихся.
– Ох и надоели же вы мне, несвятые отцы! – осуждающе покачал головой князь, печально опускаясь на ступеньку трона. – Да от вас проблем больше, чем от всех гулящих девок в веселом квартале! Нет чтобы о делах государственных радеть…
Разнятые поединщики нехотя разбрелись по углам, подсчитывая боевые ранения в виде синяков, шишек, ссадин и сильно попорченных парадных одеяний. Государь намеревался продолжить воспитательную проповедь, как вдруг дверь княжеских палат торжественно распахнулась. На пороге стоял один из эльфов.
– Его светлость лорд Денириэль просил сообщить, что, согласно обычаям клана Белой розы, венчание должно состояться не в храме, а на открытом пространстве и при большом скоплении народа. Так чтобы каждый житель столицы мог засвидетельствовать правильность проведения обряда.
– Ну слава Аоле! – с облегчением всплеснул руками безмерно обрадованный государь. – Ерофил, хватит кукситься! А ты, Никодим, чего расселся? Ну-ка живо мобилизуй своих адептов и выноси алтарь богини на двор! – Он вскочил на ноги и радостно заплясал на месте, лихо похлопывая ладонями о голенища сапог. – Боярин Акакий, поди узнай, готова ли невеста. Быстро скликайте княжичей да сгоняйте народ на наш двор! Хватит из пустого в порожнее переливать, пора уже честным пирком да и за свадебку!
Глава 9
Жизнь жестока. И чем больше с годами ты о ней узнаешь, тем сильнее удивляешься тому, что до сих пор еще жив. Ибо жизнь уважает лишь сильных и смелых, остальных же выбраковывает грубо и беспощадно, пытаясь убить всеми мыслимыми и немыслимыми способами. К столь разумному выводу я пришла прямо сейчас, кое-как ковыляя на подворачивающихся каблуках и задыхаясь под неподъемным ярмом пятислойных нарядов. Умереть не встать, ну и беспрецедентное испытаньице на прочность мне досталось! Впрочем, все собравшиеся во дворе гости о трудностях выживания среди себе подобных даже и не задумывались, легкомысленно наслаждаясь бесхитростными прелестями сегодняшнего дня. В княжеских палатах царило столь радостное оживление, что я только теперь в полной мере оценила многолетнее батюшкино терпение, позволившее мне просидеть в девках чуть ли не до первых седых волос. Шутки шутками, но у нас в Красногорье в шестнадцать лет нередко уже и матерями становятся, а в тридцать – бабушками. И как это батюшка до сих пор не сподобился сплавить меня замуж за какого-нибудь убогого свинопаса, раз уж я отвергла и виконта, и барона, и шляхтича? Но сейчас на лицах братцев читалось настолько неприкрытое ликование, красноречивее слов свидетельствующее о давно исполнившейся мечте – избавиться от моего обременительного присутствия, что мне оставалось лишь мысленно сетовать на нелюбовь родственничков да делать хорошую мину при плохой игре. Ну ничего, недолго уже терпеть осталось. Да и нашла из-за чего расстраиваться – и не родственники они мне вовсе. Хотя, нужно признать по справедливости, я, наверное, впервые поняла, как сильно прикипела душой и к приемному отцу, и к названым братьям, невзирая на их зачастую совершенно невыносимые характеры. А они, любили ли они меня хоть чуть-чуть? Сомневаюсь… Вот такая странная эклектика! Жизнь жестока. И с годами она демонстрирует это все откровеннее и явственнее, напрочь лишая нас дружелюбного чувства локтя, но враждебно заменяя его на весьма неприятное ощущение колена под задом. Оправдывая сию немудреную сентенцию, меня вежливо, но все-таки торопливо и настойчиво выпихивали из отчего крова. Причем выпихивали не куда-нибудь, а замуж.
Казавшиеся бесконечными переходы неожиданно закончились. Я тяжеловесно выплыла на красное крыльцо, с облегчением вдыхая чистый воздух, скудно просачивающийся сквозь плотную фату. Сопровождавшие меня боярышни выстроились вдоль златотканой ковровой дорожки, ведущей к установленному в лопухах алтарю богини Аолы. Величественная статуя вечно юной Пресветлой девы, отлитая из чистейшего серебра и держащая на вытянутых руках округлую жертвенную чашу, безразлично взирала на меня ничего не выражающими изумрудными глазами. Ну да, ей-то что, ей-то кручиниться не с чего! А вот невесте при расставании с домом полагалось грустить, поэтому нежный женский голос, мелодичный и исполненный глубокой скорби, затянул старинную свадебную песню. Я невольно прислушалась к хорошо знакомым, но сегодня несшим особый, по-новому осознаваемый мною смысл словам:
Ух ты, похоже, девушек только так замуж и выдают – уговорами да принуждением. К горлу подкатили злые слезы. Я громко зашмыгала носом под непроницаемым слоем красного кружева. Бабы довольно перемигивались, сигнализируя друг другу – надо же, наконец-то и нашу несгибаемую Рогнеду проняло! А я продолжала старательно вздыхать, незаметно злорадствуя – так им и надо, пусть все верят в мою готовность стать примерной женой и послушно исполнить отцовскую волю. Так даже лучше, не вызову у эльфов никаких подозрений, и поэтому особо сторожить меня никто не станет. Надеюсь, что подобное им и в голову не придет!