Беда…

20|10|1992

вечер-ночь

Я немного помедлил, затем осторожно и аккуратно запустил руку в сумку и принялся выискивать там дробовые патроны. Осторожно и аккуратно — это чтобы случайно не привстать над крышей и не выдать себя неловким движением. Ну и упустить вниз скользкую гильзу тоже не хотелось. И без того шесть зарядов — не слишком много.

Да ещё донёсся шум автомобильного двигателя, и я вновь вжался в железный лист, а когда машина проехала, слегка приподнял голову и осмотрелся, но ничего толком разглядеть не сумел и продолжил свои манипуляции. Потом послышались чьи-то шаги, и пришлось опять распластался на холодном скате крыши. Со двора долетел взрыв смеха, загомонила молодёжь, затем наступила тишина.

Я наконец зарядил револьвер, но особого успокоения этот факт не принёс. Уткнулся лбом в железный лист, попытался хоть немного расслабиться, слишком уж болезненными ударами отдавался в рубце лихорадочный пульс.

Прежде чем действовать дальше, требовалось хорошенько всё обдумать, но голова была пустая-пустая, остались только первобытные рефлексы. Разрывался между двумя противоположными желаниями: «затаиться» и «бежать». Мысль отыскать преследователей самому и положить их прямо здесь и сейчас всерьёз не стал даже рассматривать. Не время и не место. Пусть даже и расстреляю — с автоматом провернуть подобное вполне реально, — точно оставлю достаточно следов, чтобы впоследствии выследили менты.

К слову, об автомате… Я сунул револьвер в карман, перевернул сумку набок и принялся избавлять от полиэтиленовой плёнки оружие. Вот же замотал на свою голову!

Попутно обдумывал, каким образом на меня вышли подельники бандитов. В конце концов остановился на двух наиболее реальных вариантах: либо убитые предупредили, где именно они собираются искать Гуревича, либо подсказкой стала припаркованная неподалёку от хозблока «девяносто девятая». Каким образом её нашли — дело десятое. Может, и в самом деле связи в милиции задействовали; бесполезно сейчас гадать.

Корить себя за то, что не совладал с автомобилем и не перегнал его в другое место, я не стал. Как говорится, знал бы прикуп — жил бы в Сочи. Если разобраться, сейчас значение имело лишь одно: оставили меня в покое или так до сих пор и караулят?

Увы, лично я склонялся ко второму варианту, потому и не спешил спускаться с гаража. Вставил магазин в приёмник, надавил до щелчка, затем немного поколебался, но всё же отвёл назад ручку затвора и отпустил, дослав патрон.

Резкий лязг ударил по нервам, чтобы тут же затеряться в наполнявших двор шумах, вроде размеренного скрипа качелей, доносившегося со стороны детской площадки. Не так уж и громко характерное клацанье прозвучало, едва ли оно могло привлечь хоть чьё-то внимание.

А привлечёт — не беда. Теперь есть чем аргументированно ответить.

Уйти — уйду. Вот только бандитам было прекрасно известно кто я и где живу. Они даже в лицо меня теперь знают! Как долго получится от них скрываться? И получится ли это вовсе, особенно если козыряли не фальшивыми корочками, а вполне реальными удостоверениями действующих сотрудников милиции?

Неужели единственный выход — это превентивное устранение Даниляна? Неужто ничего не остаётся, кроме как принять предложение Андрея?

Андрей! Только тут я сообразил, что бандитам известны все, кто находился тем злополучным пятничным вечером в хозблоке помимо меня. А при наличии связей, денег и кое-каких умственных способностей отыскать человека по имени и отчеству можно в достаточно сжатые сроки. Вполне допускаю, что и за день.

У меня есть понимание ситуации и автомат. У Андрея нет ни того, ни другого.

Если не успею добраться до него раньше бандитов, быть беде.

Но потороплюсь — и сам влипну в неприятности. Я бы на месте преследователей какое-то время ещё приглядывал за выходами со двора, не стал бы вот так сразу сдаваться и уезжать.

И что делать?

Я в полнейшем раздрае чувств распластался на крыше, затем нехотя убрал автомат в сумку, но не стал ни разряжать его, ни застёгивать молнию. Спускаться в проезд между гаражами показалось слишком рискованным, а при попытке перебраться на соседнее строение мой силуэт вполне мог проявиться на фоне освещённых окон, поэтому развернулся и переполз к противоположному от ворот краю крыши.

Облетевшие кусты укрытием послужить не могли, но до соседнего дома было не больше двадцати метров, а там по стенке, по стенке и покину опасную зону. Дворами доберусь до частного сектора и рвану к Андрею.

План? План.

И я отбросил сомнения и начал претворять его в жизнь. С гаража я буквально стёк, изогнувшись так, что край железного листа больно врезался в рёбра. Но зато удалось остаться максимально незаметным.

Следующий этап был самым опасным. Я вполне мог попасться на глаза гипотетическому наблюдателю, и стремительность рывка риска нисколько не снижала, а темнота была недостаточной, чтобы с гарантией остаться незамеченным. Пусть силуэт, но увидят. Вот силуэт я и решил изменить. Сунул сумку под куртку, имитируя пузо, пошёл спокойно и даже вразвалочку. Сначала до крыльца подъезда, а затем и дальше.

И — ушёл.

Андрей оказался дома, пусть поначалу и заставил меня поволноваться, открыв дверь лишь после второго длинного-длинного звонка.

— Серый? — удивился он. — Ты чего?

Я оттёр его плечом и шагнул в квартиру.

— Надо поговорить. Твои дома?

— Что-то случилось Сергей? — спросила с кухни Аня, тщетно пытавшаяся придать мало-мальски пристойный вид едва сходившемуся на груди халатику. Сразу стало ясно, что отвлёк я эту парочку отнюдь не от приготовления ужина; если до моего прихода тут и жарили, то исключительно Аню.

— Привет, — поздоровался я и поторопил приятеля с ответом: — Ну так что?

— Родаки в ночь сегодня. А что?

— Собирайся, валить надо. На нас вышли.

— Кто?! — опешил Андрей.

— Кони в пальто! — не сдержался я. — Сам как думаешь, а?

Фролов уставился на меня во все глаза.

— Ты серьёзно?

— Блин, Дюша, хорош тупить! — взорвался я, растеряв остатки терпения. — Меня сейчас у хозблока чуть не прихватили, еле ноги унёс! И о тебе они тоже знают, представились ментами, им журнал регистрации дали посмотреть. Адрес, сам понимаешь, вычислить не проблема!

Аня недоумённо захлопала глазами.

— Сергей, это шутка такая?

— Ага, прям обхохочешься! По поводу Тиши Морозова тебя опрашивали? О Головине слышала? Так они не от смеха умерли!

Андрей запустил пальцы в волосы, встопорщил короткий ёжик и помотал головой.

— Подожди, подожди! Как они на нас вышли-то? Как?!

— Жопой об косяк! — огрызнулся я, устроил сумку на пуфике, расстегнул молнию и принялся выкладывать на столик перед зеркалом пачки денег. — Короче, вот общак. Пиши своим записку, чтоб никому дверь не открывали и сваливай.

Аня негромко ойкнула, я проследил за её взглядом и обнаружил, что девушка во все глаза уставилась на уложенный в сумку автомат Калашникова. Похоже, она лишь теперь осознала, что всё это не дурацкий розыгрыш.

— Дюша, руки в ноги и пошли! — одёрнул я впавшего в ступор приятеля. — Валить надо!

Тот отмер и скомандовал Ане:

— Собирайся!

Та захлопала глазами.

— Но как же… А я… А мне зачем?!

Андрей замялся, а вот я рубанул правду-матку.

— Если тебя прихватят, то утюгом, как Головин, не отделаешься. Да и паяльник вариантом не из худших оказаться может. Оно тебе надо?

Заявил я это, не испытывая ни малейшего намёка на жалость; наверное, отстранённая прямота и вышибла почву из-под ног неизменно уверенной в себе девушки.

— Да о ком вы говорите-то?! — простонала она. — Кто прихватит?!

— Бандиты, — пояснил Андрей. — На Гуревича серьёзно наехали. Он спрятался, а мы под раздачу попали.

— А в милицию обратиться?

— Можно подумать, они к нам охрану приставят! Скажут, «вот когда убьют, тогда и приходите»! — раздражённо парировал Фролов. — Короче, иди вещи собирай! И завтра в салон не выходи, открываться не будем. Я либо вечером в общагу заскочу, либо послезавтра с утра, тогда всё и решим.