– Стой где стоишь! – догадливо распорядилась Ребекка, командно хлопая ниуэ по плечу. – Наверное, ты наступил на рычаг противовеса. Я пойду Йону позову.
– Вот что бы ты без меня делала? – самодовольно поинтересовался юноша, ухарски выпячивая грудь. – Думаю, померла бы!
– Если я и умру из-за мужика, то только от смеха! – язвительно фыркнула его любимая язва. – А в целом, знаешь, без тебя мне почти так же плохо, как и с тобой. Так что, – она драматично развела руками, – после окончания наших приключений можешь валить куда глаза глядят, я тебя не держу.
– Почему-то они глядят в основном на тебя! – тяжко вздохнув, честно признался Беонир. – Радость моя, ну давай уже помиримся, а?
– А разве мы ссорились? – удивилась девушка. – Хочешь, я открою тебе жизненное кредо моего народа, прошедшее проверку временем? – И, не дожидаясь согласия юноши, она пафосно процитировала: – Ни одну уважающую себя кошку нисколько не интересует, что думают о ней мыши, а уж собаки… – Ребекка лукаво усмехнулась. – А уж собаки – тем более!
После чего она ушла, оставив оскорбленно скривившегося Беонира удерживать противовес и сквозь зубы сыпать самыми обидными ругательствами из всех, которые когда-либо произносились в Лаганахаре.
Найденный моими друзьями проход выглядел весьма безобидным, но тем не менее мы зашли в него не сразу. Перед этим Ребекка вернулась к груде мраморных обломков и, выбрав камень себе по силам, уложила его поперек прохода, дабы избавить нас от неприятной возможности стать жертвой какой-нибудь ловушки. И только после этого мы вошли в туннель.
Предусмотрительность воительницы полностью оправдалась: стоило нам ступить на пол потайного хода, как подвижный кусок стены тут же попробовал встать на свое прежнее место, и лишь положенная на его пути глыба не позволила плитам сомкнуться за нашими спинами. Ход уходил резко вниз и освещался через такой же слюдяной потолок, как и основной зал. Мы шли около часа, забирая куда-то влево. Периодически Беонир сверялся с картой и недоуменно пожимал плечами, ведь на чертеже этот проход попросту не значился. В общем, мы шли наугад, положившись на собственное везение, кстати, весьма спорное и сомнительное. Но разве был иной выбор?
Вскоре дорога вывела нас на развилку, разделившую проход надвое: сразу же после него одна ветвь туннеля отходила круто вверх, а другая – отклонялась значительно ниже основного хода. Толстый слой пыли, подобно ковру устилающий пол, наглядно показал нам, что нижний путь являлся тайным и давно забытым и нынешние хозяева подземелья им явно не пользуются. Ничуть не колеблясь, мы выбрали именно этот заброшенный ход и продолжили свое непредсказуемое путешествие.
– Кажется, я сейчас упаду от усталости! – вынужденно призналась я, багрово краснея от стыда за свою слабость. – Простите, но у меня уже ноги заплетаются и подкашиваются.
– У тебя не ноги, а ножки! – метко уточнила лайил, жалостливо разглядывая мои хилые вышепоименованные конечности. – Тоненькие и хрупкие, как тростинки. Вот я, – воительница хвастливо похлопала себя по внушительно бугрящемуся бицепсу, – неутомима!
– Самые неутомимые женщины часто бывают очень утомительны, – назидательно проворчал Беонир, выглядывая из-за ее спины. – Особенно для влюбленных в них мужчин.
– Влюбленных в Ребекку мужчин от нее трясет, – охотно включилась в разговор я. – Вот такая она потрясающая девушка!
Уголки губ Беонира уныло опустились, всецело подтверждая правоту этого утверждения.
– Ты посиди отдохни и подожди нас, – спокойно предложила Ребекка, не обращая внимания на реакцию юноши и заботливо усаживая меня на сброшенные на пол сумки. – А мы с этим философом доморощенным, – презрительный кивок в сторону ниуэ, – на разведку сходим.
Я согласно вздохнула, не находя в себе сил даже для благодарности.
– А если что случится – не теряйся, ори погромче, и я сразу же прибегу! – приободрила меня девушка, многозначительно бряцая мечами.
Беонир же лишь растянул губы в скептичной ухмылке и подмигнул мне, намекая: «Не бери пример со своей подруги, от ее героического ора даже кони на скаку мрут, словно мухи». Я понимающе моргнула.
Друзья ушли, а я со стоном облегчения свернулась в комочек и по привычке задумалась…
Есть одна вещь на свете, которую я не люблю больше всего. Нет, не просто не люблю, а яро ненавижу, абсолютно не выношу и всячески этого избегаю. Думаю, все со мной согласятся, что самое отвратительное занятие – это сиднем сидеть на одном месте и ждать невесть чего. А между тем в нашей жизни неизбежно присутствует огромное количество ожиданий самого различного сорта, и никуда от этого не денешься. Как ни хитри, ни крути и ни изворачивайся.
Сначала мы ждем, когда вырастем и станем взрослыми… Зачем? А затем, чтобы начать жить полной жизнью. А ведь если вдуматься, становится понятно: у взрослых как раз и нет времени наслаждаться жизнью в полной мере. Их с головой захлестывают те проблемы и заботы, которые коротко и многозначительно называют «недетскими». Потом, слишком рано став взрослыми, мы ждем, пока станут взрослыми наши дети, оптимистично утешая себя: «Ну уж тогда-то мы точно заживем легко, свободно и только для себя». Ага, как же, держите карман шире, заживете вы!.. Теперь мы терпеливо ждем, когда подросшие дети вспомнят о нас и непременно подсунут нам наших же внуков, и тогда нам опять придется ждать, пока, в свою очередь, повзрослеют и они. И вот уже на горизонте маячит перспектива правнуков, но, к несчастью, или, вернее, к счастью, до этого периода доживают лишь единичные экземпляры. Наверное, самые терпеливые, многожильные и морально устойчивые.
Мы ждем роста благосостояния, чтобы иметь возможность жить так, как нам хочется. Ждем хорошей погоды, ждем праздников и выходных дней, ждем, когда пойдет дождь или когда починят дорогу. А вот иногда нам приходится ждать чего-то более конкретного, необходимого как воздух. Например, почтового голубя с письмом или важной встречи. Решения суда или помощи от близкого человека. Да мало ли чего еще. Ждать – значит нервничать, по сто раз на дню прокручивать в голове все этапы событий, прилаживать друг к другу все звенья цепи, пытаться заглянуть в будущее… Нервы, нервы, нервы. А нервничать я не люблю, но все же и это не самое плохое. Куда тяжелее, если на ожидание чего-либо уходят месяцы и годы твоей жизни… Драгоценные годы молодости, невосполнимые и необратимые.
Есть бородатая притча на тему того, что такое возраст. Дескать, молодость – это когда ты всю ночь пьешь вино, пляшешь, занимаешься любовью, а наутро выглядишь как новенький. Свежий, бодрый, отдохнувший. Зрелость – это когда всю ночь пьешь, пляшешь, занимаешься любовью, а наутро все, кто тебя видит, прекрасно понимают, чем ты занимался ночью. И последнее – старость. Это когда ты уже не пьешь, не пляшешь и не занимаешься любовью, а ночью просто спокойно спишь в своей кровати, но наутро выглядишь так, словно всю ночь беспробудно пил, отбивал каблуки и предавался самому разнузданному разврату… Вот поэтому и стоит подумать о том, а нужно ли сидеть и ждать старости, упуская свой единственный шанс по-настоящему зажить именно здесь и сейчас? Или же потом запоздало и бессильно кусать локти, проклиная себя за дорогостоящую нерешительность и глупую медлительность.
Успех – это всегда случайность, которая тем не менее происходит только с теми, кто ее ищет. Есть, конечно, крохотный шанс найти магический артефакт, который вмиг сделает тебя всемогущей чародейкой. Или может случиться, что ты, дефилируя легкой походкой по главной улице Блентайра, неожиданно сломаешь каблук и упадешь в руки проходящего мимо принца. А он непременно увидит твои синие (серые, карие – неважно) глаза, окунется в их омут, распознает красоту и глубину твоей души и… И дальше, скорее всего, не произойдет ничегошеньки. Ты отряхнешься, поблагодаришь принца и пойдешь по своим делам, провожаемая недоуменным взглядом его белого коня.