— Знаешь, что с вами за такой номер сделают?

— Да он ничейный!

— Хрена лысого он ничейный! Сейчас у всего хозяева есть, а кража — это кража. Статья сто сорок четыре УК РСФСР, ежели по предварительному сговору группой лиц, то до семи лет. Ладно, посадить тебя не посадят, но ты же нам весь бизнес на корню порушишь! У нас же менты всё заберут, и ещё должны останемся!

— Да как они узнают-то?

— Об косяк! — зло выдал дядя Петя. — Пропавший киоск по нынешним временам — ерунда, никто искать не станет. Не коммерческий, чай. Но вот появившийся у нас киоск кое-кого заинтересует очень сильно. А дальше одно с другим быстро свяжут. И если сейчас я с милицейским руководством на равных, то из-за твоих фокусов нагнут так, что за еду работать придётся. Ты это понимаешь?

Я только руками развёл.

— И что теперь?

— Да ничего теперь! Пусть тут стоит, потом придумаем что-нибудь. — Дядя Петя выкинул окурок в снег и спросил: — Вы нам вообще за охрану платить собирались?

— Само собой.

— Тогда погоди, пожалуй.

Дядька спустился с дебаркадера и двинулся к выходу со двора, скрылся за воротами. Я тяжко вздохнул и пошёл сдаваться пацанам.

— Что-то не так? — насторожился Дима Воробьёв.

— Переждать какое-то время придётся с киоском, — отделался я полуправдой.

— Ну, Енот! Ну ты чего? — возмутился Чижов. — Всё же обговорено было!

— Ага, — поддакнул Евген. — Кидалово какое-то!

— Рыжий, не компостируй мне мозги, и без тебя голова пухнет! — огрызнулся я.

— Угомонитесь! — потребовал Фролов. — Серый, в чём проблема вообще?

Но тут от калитки свистнул вернувшийся во двор дядька, и я в объяснения вступать повременил, поспешил к нему.

— Вы товар уже закупили? — спросил дядя Петя.

— Что-то взяли, да. А что?

— «Рояль» есть? Ящик нужен. Чего глазами лупаешь? Есть — нет?

Я повернулся и махнул рукой.

— Дима!

Подошёл Воробей, поздоровался с дядей Петей, выжидающе глянул на меня.

— Есть у нас ящик «Рояля»?

— Есть.

— Тащи! — распорядился дядька, и в этот момент с улицы донёсся надсадный рык автомобильного двигателя. — О, везут уже!

Привезли нам вагончик-бытовку с покатой крышей, закопчёнными стенами и пустыми оконными проёмами: двумя с одной стороны от двери и одним с другой. Установили его работяги с соседней стройки на газоне у тротуара, получили у дядьки ящик спирта и принялись таскать к нам во двор оконные рамы, доски, мотки провода и прочую необходимую для ремонта мелочовку.

— Дверей лишних нет, уж не взыщи, — развёл напоследок руками бригадир.

— Не проблема! — усмехнулся дядя Петя и позвал нас за собой. — Ну чего стоите? Идёмте хозяйство принимать.

Хозяйство оказалось так себе. Бытовка серьёзно пострадала от огня, ладно хоть ещё при этом стены только закоптило, ничего не прогорело насквозь, ничего не повело. Восстановить вагончик нам было вполне по силам.

— Фигня какая! — расстроился Костя Чиж. — Мудохаться и мудохаться!

А вот Диму Воробьёва увиденное не на шутку воодушевило.

— Тут круглосуточный киоск сделаем! — указал он на одно окно. — А тут шмотки выставим! Я ещё одну точку открою. Сеструху двоюродную торговать поставлю.

Рома заглянул внутрь и пожал плечами.

— Нормально, пацаны! Не так много возни, за недельку управимся. Окна вставить так вообще не проблема, как два пальца об асфальт!

Я присоединился к нему, потом вернулся на улицу и спросил:

— Дюша, сможете дверь организовать?

Производство железных дверей мой товарищ пока что ещё не запустил, но уверенно кивнул.

— Поставим!

Дальше мы ещё немного потоптались у вагончика, затем ушли в мастерскую, где Рома только скинул пуховик на диван и сразу полез за деньгами.

— Димон, мы почём водку брали? — уточнил он. — По двести тридцать за бутылку? Надо спрыснуть!

— Харэ! — возмутился Воробей. — Брали по двести тридцать, отпускать по триста сорок будем!

— Своим-то и по оптовой можно! — укорил его Евген. — Ну ты чего в натуре?

— Ага! — кивнул Романов. — Как не свой!

Не на того напали.

— Идите в жопу! — послал Воробей любителей дешёвой выпивки куда подальше. — Вы вообще видели, как цены растут? Вы сейчас по оптовой цене водку вытаскаете и столько уже не возьмём! Прогорим, на фиг!

— Да прямо прогорим!

— Сколько ты, Рома, пьёшь — за месяц в трубу вылетим!

Саша Романов недовольно засопел и буркнул:

— Давайте тогда скидываться!

Костя Чиж и Евген присоединились к нему, а я предпочёл ограничиться пивом.

— Почём «Жигулёвское» у нас?

Воробью даже в записи заглядывать не пришлось.

— Брали по тридцатке, продаём по полтиннику.

Я отсчитал полторы сотни.

— Три бутылки дай.

— Нам ноль-пять для начала и пару пачек «Монте-Кристо», — кинул на стол мятые деньги Романов. — Дюша, ты как?

— Сегодня не могу, — покачал тот головой. — Ключи у Димы, если что он вам товар отпустит.

— Отпущу, только башляйте, — усмехнулся новоявленный ларёчник, достал общую тетрадь и принялся вносить в неё покупки. — Тоже по пиву вдарю. Чтоб торговля пошла!

Костя Чиж покрутил головой и шумно вздохнул.

— Вот пойдёт она, а дальше? Опять все деньги в общак?

Мы озадаченно переглянулись, потом уставились на Андрея. Тот плечами пожал.

— А что вы на меня смотрите? По торговой части у нас Димон главный. И вообще — как решим, так и будет.

Воробьёв оторвался от записей и сказал, как отрезал:

— Больше половины прибыли из оборота выдёргивать нельзя. Нам ещё ассортимент расширять!

— Решено, — покладисто согласился Андрей.

— Но это уже после всех расходов, включая зарплату продавцов, — предупредил Воробей.

— И охрану, — добавил я.

— Охрану? — скривился Костя. — Слушай, Енот, а нас не прикроют по-родственному?

— Хочешь, можешь сам сутки через двое тут за спасибо дежурить, — предложил я. — Нет, ну а чё?

Фролов мигом вклинился между нами.

— Хорош, пацаны! Никто бесплатно работать не должен. — И спросил у меня: — Серый, сколько возьмут?

Я пожал плечами.

— На сорок в месяц, думаю, надо рассчитывать. Часть с киоска, часть со шмоточного отдела.

Воробьёв поморщился и покрутил длинным носом, но махнул рукой.

— Пойдёт!

— И, Дима, мы тебя уважаем и всё такое, но тут нам тебя прикрывать придётся. Начинай десятую часть от прибыли в общак сдавать.

— Только с этой точки? — сразу уточнил Воробей.

— А прикрывать тебя только на этой точке надо будет? — вопросом на вопрос ответил Фролов.

Дима Воробьёв обречённо вздохнул и сдался.

— Договорились!

И тут вновь не выдержал Костя Чиж.

— Блин, пацаны! Пилить-то как бабки будем, скажите уже!

Я усмехнулся.

— По пиратскому принципу. В общак половина пойдёт, оставшееся на семь частей делим. Нас шестеро и двойная доля Дюше…

— Не, — замотал головой Андрей. — По ларьку Дима главный, поэтому нам обоим по две доли приходиться будет. Нормально?

— Нормально, почему нет? Итого восемь долей от половины прибыли, — подвёл я итог. — Хрен знает, сколько это по деньгам выходить будет, но всяко лучше, чем ничего. Так?

Думал, вновь возмутится Костя, но тот предложенным вариантом оказался полностью удовлетворён.

— Ольгу в продавщицы устрою, двойная выгода получится! — заявил он, довольно потирая руки. — Ну что — вмажем?

— Я за бухлом, — предупредил нас Воробей и, звеня связкой ключей, вышел в коридор.

Андрей взял кинутый на диван пуховик, но я его придержал.

— Дюша, хорош! Давай по бутылке!

Фролов помялся немного, но отказываться всё же не стал.

— Если только по одной.

Вернулся Воробьёв, выставил на стол ноль-пять «Пшеничной», моё и своё пиво, ещё выложил консервированную ветчину.

— Угощаю! — усмехнулся он.

Андрей не утерпел и заглянул в оставшуюся раскрытой тетрадь, пихнул меня в бок.

— Ты смотри, не забыл записать!

Воробей развёл руками.